«Время в каждом мгновении»
Порой часы обманывают нас,
Чтоб нам жилось на свете безмятежней.
Они опять покажут тот же час,
И верится, что час вернулся прежний
Самуил Маршак
Необычный праздник, получивший название День тикающих часов, отмечается 25 сентября. Дата эта выбрана неслучайно: сама по себе осень – это время для глубоких философских размышлений, размеренных бесед по душам с близкими, а тикающие часы, которым посвящен памятный день, напоминают о скоротечности бытия, символизируя ходом стрелок бег человеческой жизни.
В фондах краеведческого музея хранится больше сотни различных часов, история которых охватывает несколько столетий. Предлагаем вам познакомиться с некоторыми часами из коллекции Новокузнецкого краеведческого музея.
Часовая промышленность – отрасль приборостроения, включающая производство приборов измерения времени бытового назначения, к которым относятся часы наручные и карманные, будильники, часы настольные, настенные и напольные, часы общественного пользования для зданий и предприятий, а также технические и специальные приборы времени для транспорта, секундомеры, таймеры, хронографы, реле времени и различные часовые механизмы, выполняющие роль прецизионного привода.
В дореволюционной России производилась сборка часов широкого потребления из импортных деталей на предприятиях, принадлежащих преимущественно швейцарским фирмам: «П. Буре», «Мозер», «Лангендорф».
История часовой компании Буре началась в 1815 году в Санкт-Петербурге, куда Карл Буре перебрался из Ревеля вместе с сыном. Павел Карлович рос вместе с часовым бизнесом отца и со временем стал помощником и продолжателем его дел. В «Справочной книге о купцах 1865 года» Павел Карлович Буре упомянут как «ревельский цеховой, 55 лет, в купцах с 1839 года».
По ходатайству герцогов Лейхтенбергских их Императорских Высочеств князей Евгения и Сергея Максимилиановичей в 1876 году Павлу Карловичу Буре было присвоено звание потомственного почетного гражданина «за добросовестное и усердное, с сохранением казенного интереса исполнение с 1839 года принятых обязательств по Двору в Бозе почивающей Великой Княгини Марии Николаевны (дочери Императора Николая I) и по Сергиевской даче». Это звание и дело унаследовал старший сын Павел Павлович Буре, который окончил Петропавловское коммерческое училище и стал компаньоном отца уже в 26 лет в 1868 году. В 1874 году он приобрел большую часовую фабрику в сердце швейцарской часовой промышленности городке Локле. В 1880 году он — оценщик при Кабинете Его Императорского Величества. Это звание давало право на государственный герб на витрине. Он также техник при Императорском Эрмитаже и консул Республики Венесуэла, поставщик Высочайшего Двора с 1879 года и купец 1-й гильдии с 1884 года. В последнее тридцатилетие перед Октябрьской революцией фирма стала тем «Павлом Буре», без которого немыслим разговор об истории российского часового дела. Для расширения бизнеса был открыт магазин в Москве, а затем и в Киеве. В 1899 году фирма была удостоена звания «Поставщик Императорского Двора».
Не без участия литераторов это имя практически стало нарицательным. Так, например, только в сочинениях Антон Павловича Чехова «часы Буре» встречаются более 20 раз.
Знатоки старинных часов затрудняются объяснить, почему часы Буре были чем-то лучше, чем часы других часовых фирм, работавших в России на рубеже XIX-XX веков. У некоторых из них, как и у Буре, были в России собственные фабрики, где собирались часы из привезенных из-за рубежа деталей. Однако ни Винтер, ни Омега, ни даже Мозер не могли конкурировать с фирмой Буре. Причины надо искать в правильном маркетинге, ориентации на высокий статус, в расчете на самые широкие слои покупателей, а не только в поддержке Двора и государственных заказах.
В ту пору, когда часы из роскоши превратились в предмет первой необходимости, «Павелъ Буре» продавал часы для всех. Корпус часов марки «Павел Буре» делали как из простого, так и из драгоценных металлов. Цены на часы фирмы «Павел Буре» начинались всего с двух рублей. Фирме принадлежало 50 процентов российского рынка недорогих часов. Для более состоятельных покупателей такие же механизмы вставляли в серебряные и золотые корпуса. Сложные (репетиры, хронографы, календари) механизмы заказывались у самых авторитетных часовых фирм Швейцарии.
А в 1916 году «Павелъ Буре» получил швейцарский патент № 74144 на механизм хронографа собственной разработки. Революция 1917 года положила конец делам фирмы «Павелъ Буре» в России. Следует отметить, что фирма не закончила свое существование. Спасло ее то, что главные производственные мощности находились в Швейцарии. И с переносом штаб-квартиры из Петрограда в швейцарский Ле Локль была возобновлена нормальная работа. Хотя первые годы были очень непростые, так как главный рынок сбыта — российский был потерян. Но фирма смогла не только выжить, но и значительно увеличить географию поставок и стать одной из ведущих часовых компаний Швейцарии. Для того, чтобы часы «Павелъ Буре» были узнаваемы потребителями во всем мире, логотип был изменен с кириллицы на латиницу «Paul Buhre».
Советская власть национализировала все предприятия и имущество часовых фирм. На их базе, а также за счет более мелких частных предприятий было образовано Агентство часов в составе Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ). В 1920 году оно было преобразовано в Гострест Точмех (Государственный трест точной механики). Однако авторитет дореволюционных марок был настолько велик, что даже в 20-х годах на национализированном заводе Мозера продолжали выпускать часы под этой маркой.
Знаменитый поэт В.В. Маяковский по заказу ГУМа создал несколько рекламных слоганов и плакатов, посвященных часам Мозера:
Человек только с часами.
Часы только Мозера.
Мозер только у Гума.
. . .
Самый деловой,
аккуратный самый,
в Гуме обзаведись
Мозеровскими часами.
К середине 20-х годов изъятые у прежних владельцев запасы деталей и механизмов закончились. Комплектующие для часов, в которых остро нуждалась советская промышленность, приходилось покупать за золото за границей.
В 1927 году было принято решение создавать собственную часовую промышленность. Переговоры с ведущими производителями в Европе завершились безрезультатно. Только в 1929 году удалось приобрести оборудование двух обанкротившихся заводов в США.
Оборудование завода Duber Hempton было предназначено для выпуска карманных и наручных часов. На его основе в сентябре 1930 года в Москве начал работу 1-й Государственный часовой завод. На оборудовании завода Ansonia в 1931 году, также в Москве, 2-й Государственный часовой завод начал выпуск будильников, настенных часов и электрических часовых систем. С этого времени начинается подъем часовой промышленности СССР.
Производство часов в СССР преодолело трудности 1930-х годов, выдержало сложнейшие условия Великой отечественной войны, послевоенную разруху. Уже к середине XX века страна обладала собственным производством полного цикла, во многом не уступающим зарубежным аналогам.
Росло число часовых заводов, увеличивались производственные мощности. Приоритетной задачей было обеспечение часами промышленности, поэтому дефицит часов для нужд населения удалось ликвидировать только в 1960-е годы.
Следует также отметить, что, несмотря на прилагавшиеся усилия, без иностранных часовых технологий страна обойтись не могла. Ведущие мировые производители отказывались сотрудничать с СССР. Большой удачей стал заключенный в 1936 году договор с французской часовой фирмой «LIP» о покупке оборудования и технологий для производства нескольких типов механизмов (калибров) на 3-м Государственном часовом заводе (ЗИФ) в Пензе.
Известнейшие и очень удачные советские часы «Победа», утвержденные к выпуску лично Сталиным и выпускавшиеся с 1946 по 2002 год, были основаны именно на калибре K-26 фирмы «LIP».
В книге В.Г. Богданова, посвященной часовому заводу «Слава», есть любопытная история появления часов «Победа», основанная на личных воспоминаниях ее участников:
«Во второй половине 40-х годов в Кремль к Сталину были вызваны министр, которому подчинялась часовая промышленность и директор одного из Московских часовых заводов. В приемной долго не задержались. Вошли в кабинет к «самому».
Кроме Сталина там находились Каганович и Берия. Без предисловий Сталин открыл ящик стола, достал из него наручные часы и, показывая их министру и директору, сказал: «Есть мнение Политбюро, что Народу-Победителю нужны часы. Предлагаем Вам освоить в производстве этот образец и назвать их «Победа», в честь Победы над Германией. Сколько вам нужно времени для освоения? Года хватит?»
«Хватит», — быстро ответил министр. В этом кабинете дискутировать было не принято. Выйдя на улицу, директор набросился на министра: «Ты что? Какой год? Мы и за три их не освоим!». Вернулись в приемную. «Товарищ генерал, — обратился министр к секретарю Сталина Поскребышеву, — мы тут посовещались и думаем, что за год с часами не управимся. Что нам посоветуете?» «Застрелиться», — кратко ответил генерал.
Прошел год. Берия приглашает К.М. Брицко, заместителя Министра промышленности, курировавшего часовую отрасль. «Сделали?» — спрашивает Берия. «Сделали, Лаврентий Павлович», — отвечает Константин Михайлович. «Давай». Взяв в руки часы, Берия долго крутил их в руках, прикладывал к уху и вдруг кинул их в стену. У Константина Михайловича по спине потекла холодная струйка пота. Он поднял часы и прислонил их к уху. «Ходят, Лаврентий Павлович», — сказал он. «То-то», — ответил Берия».
В 1945 году по личному распоряжению Берии на том же 2-м Государственном часовом заводе начали осваивать производство часов «Салют».
Часы были основаны на модели швейцарской фирмы «Картебор» («Cortebert»), которые случайно оказались у Берии и очень ему понравились. Освоение часов на имеющемся оборудовании шло долго. Наладить выпуск удалось лишь в 1949 году, но получившаяся модель оказалась неудачной и через несколько лет ее выпуск прекратили.
После войны получение иностранного оборудования было по-прежнему очень затруднено. Советским специалистам приходилось решать сложные задачи по созданию технологий выпуска новых часов на том оснащении, которое было в наличии. Пример постановки такой задачи руководством страны мы видели выше. Тем не менее, инженерам удалось наладить массовое производство часов при очень ограниченных ресурсах. Некоторые серии выпускали даже на оборудовании часовых заводов, вывезенном из Германии.
Постепенно, к 1960-м годам, в СССР освоили и начали выпуск собственных часовых механизмов, среди которых были очень удачные модели. Продолжали использовать и иностранные калибры, налаживая их выпуск на своем оборудовании.
К началу 1980-х годов советская часовая промышленность достигла своего максимального развития. В СССР действовали 14 крупных часовых заводов, выпускавших знаменитые марки часов: «Полет», «Ракета», «Восток», «Чайка», «Командирские», «Молния» и другие. Кроме того, бытовые часы выпускались как дополнительная продукция на некоторых приборостроительных заводах. В год выпускалось до 70 миллионов часов различного назначения.
Около 15-20 миллионов советских часов шло на экспорт. Особенностью экспорта СССР было то, что качеству продукции предназначенной для внешних рынков уделялось гораздо большее внимание, чем тем же товарам внутри страны. Отечественные часы, поставлявшиеся за границу, не выделялись передовым дизайном или богатым украшением. Однако они были качественно собраны, надежны и относительно дешевы. Во многих странах часы с клеймом «Сделано в СССР» пользовались большим успехом. Для часовой отрасли были свойственны все особенности, вызванные плановой экономикой СССР. Качество одних и тех же моделей часов различалось на разных заводах. По этой причине внутри страны были очень востребованы часы в экспортном исполнении. Также очень ценились закрытые от продажи серии часов, в основном предназначенные для армии, где существовали очень строгие технические требования и стандарты приемки.
Мало внимания уделялось дизайну. Практически не было часов, в производстве которых использовали драгоценные металлы, украшенных драгоценными камнями. Отсутствие конкуренции и реальной борьбы за потребителя ограничивало внедрение новых моделей. Изоляция от ведущих мировых производителей оборудования тормозила внедрение новых технологий.
К сожалению, к концу XX века для часовой промышленности наступили не лучшие времена. Многие заводы были навсегда закрыты, а часть просто пришла в упадок. Но мы точно можем сказать, что давняя отечественная часовая традиция живёт благодаря пережившим бурю производителям, энтузиастам и ценителям классических моделей.
Назад
